Человек против системы. Эта тема - вечна. Она неоднократно поднималась в мировой литературе и будет подниматься еще много раз - ровно до тех пор, пока само человечество вместе со всеми своими системами не канет в Лету. Потому что всегда найдутся люди, недовольные окружающей их природой вещей, - бунтари: герои, если им повезет, и парии, если система сломит всех их потенциальных союзников, подвергнет их остракизму и осмеянию. Но так или иначе, они - естественное порождение любого Комбината. Кто-то сказал бы "производственный брак", но я так не считаю.
Повествование в книге ведется от лица одного из так называемых хроников - вождя Бромдена, поэтому мы смотрим на все происходящие в отделении события сквозь призму его галлюцинаций, пугающих, вязких, липких, как тот туман, в котором на расстоянии метра от себя уже ничего не видно. Однако в них содержится здравое зерно истины: Комбинат - это не что иное, как утрированная, гротескная версия существующей сейчас системы, системы, ломающей людей, подавляющей личности, мнущей их под себя, чтобы не мешались под ногами, чтобы не портили "лицо" своими индивидуальностями, потому что во главе угла такой системы всегда стоит серость и безликость, какой бы мишурой она себя не завешивала, пытаясь прикрыть все пустоты и неприглядности. И если ты немного отличаешься от общепринятой нормы серых масс - в топку тебя, в топку психиатрической лечебницы, к старшей сестре, которая знает, как превратить тебя в кролика, как забрать у тебя самое главное - чувство собственного достоинства, и заставить тебя прыгать на задних лапках и услужливо вилять хвостом, чтобы Комбинат снова принял тебя в свое механическое, однообразное, серое лоно.
Но что же делать, если вдруг в таком крольчатнике окажется ни много ни мало человек? В меру безумный, эгоистичный, стремящийся к собственной выгоде, но при этом добродушный, твердый, волевой человек? Что делать, если он сделает первый шаг в сторону от навязываемой системой морали, первый шаг против нее? И что делать, если все эти кролики вдруг шагнут за ним, сбрасывая уши и хвосты, выпрямляясь в полный рост, становясь вновь людьми? Конечно, карать. Устроить показательную казнь, чтоб остальным неповадно было. Здесь у системы строгий расчет - она не допустит промаха на этот раз, потому что один человек, вышедший из повиновения, - это нормальная практика, но группа людей, плюнувшая на сестру, на больницу, на заведенный порядок, на Комбинат, в конце концов, - это катастрофа. И источник ее подлежит устранению. Но устранению умному, недоступному для понимания вчерашним кроликам. И система вступает в изнурительное противостояние с человеком, доводит его до внутреннего истощения, а все же остается ни с чем. Потому что самое главное забрать у него не может - самообладание, достоинство и способность искренне рассмеяться, даже если не над чем, даже если плакать хочется. Потому что в своих расчетах она не учла одного - человек, каким бы несовершенным он не был, может быть сильнее системы, пусть в это сложно поверить, он может вдохновить других людей на борьбу, вернуть им веру в себя, может стать символом, и тогда система - не вся, конечно, но хотя бы отдельно взятая ее часть, как в случае с отделением, - рухнет, словно карточный домик, от смеха безумцев, выбравшихся из своих углов, из своих панцирей и домиков.
Вот и выбирай: либо напрягайся и смотри на то, что появляется из тумана, хотя смотреть больно, либо расслабься и пропади во мгле.
И Макмерфи не дает им пропасть, собственными руками вытягивает из окружающего их тумана, они идут на звук его громогласного смеха, на звон методично разбиваемого им стекла в будке у старшей сестры, на соленый запах океана и брызги волн, и он выводит их, как некогда горьковский Данко свой народ из дремучего леса и ядовитых болот, и даже после этого не сдается системе - в тот момент, когда он уже готов опустить руки, на помощь приходят те, кого он этими руками вытаскивал. Пусть и весьма своеобразным образом. Ну так что ж, если идти против, то до конца, до самого конца. Потому что это принесло плоды, хотя никто (и я в первую очередь) не верил, что из этого что-то выйдет. А раз так, то важно ли, на самом деле, что был он, Макмерфи, самым обычным человеком из плоти и крови, со слабостями, недостатками, невоздержанностью и феерическим бахвальством? Нет. Ведь победителей не судят. А в этой битве он одержал победу. И неважно, какой ценой. И неважно, что борьба никогда не закончится, - всегда найдутся те, кто примет эстафету, кто хотя бы попытается.
То, с чем он дрался, нельзя победить раз и навсегда. Ты можешь только побеждать раз за разом, пока держат ноги, а потом твое место займет кто-то другой.